Почему «коммуналка», несмотря на стабильные рынки сбыта, остается малопривлекательной для инвесторов?
По данным Национального центра государственно-частного партнерства, внебюджетные инвестиции в ЖКХ, в частности — в коммунальный сектор, на протяжении последних 5 лет постоянно растут. При этом, по разным оценкам, износ основных фондов российского ЖКХ составляет от 70 до 80%. Вероятно, что объем инвестиций несопоставим с реальными потребностями коммунальной сферы. Об инвестиционном потенциале российского рынка ЖКХ — в беседе с профессором Высшей школы урбанистики имени А. А. Высоковского НИУ ВШЭ Сергеем Сиваевым.
— Сергей Борисович, как бы вы со своей стороны оценили объем частных инвестиций в российскую коммунальную сферу? Судя по данным Национального центра ГЧП, все хорошо, правда, насколько я понимаю, статистика учитывает также и квази-ГЧП…
— Обычно, когда говорят об инвестициях в коммунальный сектор в рамках концессионных соглашений, имеются в виду инвестиции, которые частник либо квази-частник обещает внести в ходе соглашений, заключенных на 30-40 лет. Существует конкретный критерий, связанный с объемом инвестиций, — финансовое закрытие, когда кредитор закрывает финансовую сделку и предоставляет ресурсы для реализации инвестиционного проекта. И с точки зрения этого критерия, с точки зрения конкретных финансовых обязательств по предоставлению заемных средств таких сделок в России крайне мало.
Очень часто мы заявляем в качестве инвестиций те средства, которые оператор — участник концессионного соглашения «вынимает» из тарифной выручки и вкладывает в обновление фондов. Это не привлеченные инвестиции, это деньги потребителей.
— А какие основные барьеры, снижающую инвестиционную привлекательность ЖКХ, кроме высокой изношенности фондов, вы бы отметили?
— На самом деле высокий износ основных фондов — это привлекательный фактор для инвесторов. Если мы сокращаем износ, то автоматически сокращаются издержки, повышается эффективность. А это уже является инструментом для возврата инвестиций. Вообще коммунальная инфраструктура — это та среда, где вы можете вернуть свои инвестиции только за счет сокращения издержек, но таких историй у нас в стране немного.
Очевидно, что «коммуналка» является естественной монополией. В классическом понимании инвестиции в естественную монополию — это низкие риски: стабильный рынок сбыта и отсутствие конкуренции. Если вы в рамках монополии договоритесь о цене услуги на длительный период, ваши финансовые риски минимальны. Но это в теории.
На практике у нас проводят конкурсы на заключение концессионного договора, чтобы частник получил право управлять монополией в течение длительного срока. То есть конкуренция за монополию. Конкуренция подразумевает и конкурентную цену: это значит, что изначально необходимо определить оптимальные тарифы. Здесь главный риск заключается в следующем: после конкурса тарифные решения принимаются не на основе концессионного соглашения, а на основе решений регулятора.
Напомню, что сейчас в России действуют жесткие ограничения по росту стоимости коммунальных услуг; схема «инфляция минус». Поэтому если инвестор собирается вложиться в коммунальную инфраструктуру, он должен исходить из того, что его выручка тоже будет определяться по этим правилам. Даже если на начальном этапе местные законодательные и исполнительные власти пообещают инвестору, что он сможет предусмотреть увеличение тарифов, все равно через несколько лет ему этого сделать не дадут.
Инвестируй и властвуй
— К вопросу о власти: есть мнение, что муниципалитеты в меньшей степени заинтересованы, чтобы коммунальной монополией управлял частник…
— Тут двоякая ситуация. Когда заключается договор ГЧП, то прямое администрирование муниципальных чиновников резко сокращается, и это не всем нравится. Существует такой политический стереотип: частник будет только наживаться. Естественно, что власти рассматривают это как электоральный риск.
Бывают ситуации, когда муниципалы соглашаются на ГЧП из-за критичного состояния инфраструктуры. Но здесь важно понять, на что именно они соглашаются. Потому что очень часто инвестиционные сделки в таких случаях напоминают приватизацию: концессионный договор заключается на 30-40 лет с обязательством вложить средства только через 20 лет и без конкретных обязательств на начальном этапе.
Если же мы хотим, чтобы концессия нормально работала, то схема выглядит так: инвестиции от частного оператора должны поступать в сжатые сроки (максимум в течение 5 лет), а затем в течение 10 лет оператор занимается эксплуатацией, чтобы окупить вложения. Через 15 лет будут новые тренды, задачи, и нужно будет приглашать нового оператора. Муниципальные власти должны это понимать.
— Нет ли в самом механизме ГЧП потенциала для коррупционной составляющей?
— Если заключать договор ГЧП на 30-40 лет без обязательств, то в этом случае коррупционная емкость может быть любой. К сожалению, часто случается так: оператор просто «садится на трубу» и получает прибыль, не инвестируя в инфраструктуру. Если мы говорим о модели, которую я привел выше, о постоянном мониторинге состояния системы, о штрафных санкциях за неисполнение обязательств — то такая модель не предполагает высокой коррупционной емкости из-за своей прозрачности.
В поисках «длинных» денег
— За рубежом существуют три модели развития и управления ЖКХ: государственная, частная и смешанная. Какая из них была бы наиболее оптимальная для России?
— В большинстве стран Северной Европы основные фонды принадлежат компаниям, а акции компаний — муниципалитетам. Эта модель позволяет вкладывать бюджетные деньги в инфраструктуру, причем не из текущих налогов, а путем заимствований. Ведь когда мы берем инвестиции из текущих налогов, это означает, что действующие налогоплательщики недополучают объем услуг. А когда бюджет заимствует, то процессы предоставления и оплаты бюджетных услуг синхронизируются. Важно, что в Европе в коммунальную сферу привлекается больше не частных, а бюджетных средств, поскольку они менее рискованные и поэтому дешевле.
По моему мнению, Россия должна принять такую модель как целевую установку. Но сейчас нам сложно говорить о длинных бюджетных заимствованиях на муниципальном уровне, прежде всего — из-за несбалансированности бюджета многих российских муниципалитетов.
Остается одна возможность — ГЧП. В данном направлении нужно снижать риски, разбираться на уровне федерального законодательства. Рецепт прост. Первое: концессия по схеме «15 лет: 5 лет инвестиций — 10 лет эксплуатации». Второе: инвестиции должны окупать за счет сокращения операционных издержек, а не роста тарифной выручки. Третье: необходим тщательный мониторинг состояния инфраструктуры после заключения концессионного соглашения с частником и санкции в случае невыполнения обязательств.
Конечно, если мы соблюдаем эти параметры, то мы резко ограничиваем количество потенциальных сделок, но зато те сделки, которые будут заключены, будут прозрачны, по-настоящему выгодны всем сторонам и послужат примером для тиражирования.
— Как вы оцениваете перспективы развития российского рынка ЖКХ с точки зрения инвестиционной привлекательности?
— Пока коммунальную инфраструктуру спасает большой запас прочности, заложенный еще в советское время. Но он скоро кончится и когда, условно говоря, начнет «рвать», тогда ситуацию воспримут как серьезную политическую задачу, требующего немедленного решения. В этом случае возможны изменения законодательства, влияющие на улучшение инвестиционного климата. Сегодня эта задача не является приоритетной.
Согласно официальной статистике, число коммунальных аварий в России небольшое. Отсюда логика: пока работает — не надо об этом думать. Это не самый хороший подход, но, боюсь, в ближайшие годы другого не предвидится.
МНЕНИЕ
Руководитель регионального центра (Санкт-Петербург) общественного контроля НП «ЖКХ Контроль» Алла Бредец:
«Без частных инвестиций развития ЖКХ, конечно, не будет. К примеру, на сегодня теплосети изношены максимально. Если раньше муниципалитеты субсидировали коммунальную сферу, то сегодня, в связи с общим спадом экономики и сокращением бюджетов, возможностей для субсидирования все меньше.
Потенциальным инвестором может быть не только бизнес, но здесь возникают свои трудности. Тем же собственникам, жильцам многоквартирных домов, достаточно сложно получить банковское кредитование или займы по облигациям, особенно если дом не является ТСЖ и находится под управлением управляющей организации. Что касается концессионных соглашений, то этот вариант работает далеко не во всех регионах России: многих инвесторов останавливает жесткий контроль тарифов со стороны региональных властей и ФАС.
Инвестиционные риски повышаются также из-за огромного количества долгов и кризиса неплатежей. Подчеркну: речь в данном случае идет не о собственниках квартир — как раз у людей в подавляющем большинстве регионов, и в частности в Санкт-Петербурге, с платежной дисциплиной все в порядке. Дело в том, что многие управляющие организации работают непрозрачно; временщики осваивают средства и «уходят». Приходит другая управляющая компания, и в случае отсутствия прямых договоров с РСО она вынуждена гасить долги за коммунальные услуги из денег, поступающих по счетам за текущий ремонт и содержание дома. Все это негативно влияет на инвестиционную привлекательность жилищно-коммунального сектора».
Газета "Энергетика и промышленность России" https://www.m.eprussia.ru/epr/407-408/3160450.htm